Когда, закончив разгрузку огромной фуры с рулонами бумаги для институтской типографии, усталые, взмыленные, но невероятно возбуждённые совместной, пусть даже физически тяжёлой работой, мы гурьбой ввалились в наш “кабинет”, намереваясь отдохнуть, привести себя в порядок, и, втихомолку, хлебнуть заныканного пивка, буквально следом на нами в двери показалась забавная рожица Светки, секретарши нашего шефа, мотнула в мою сторону рыжей чёлкой, и исчезла.
- К телефону, - раздалось уже из коридора, - уж обзвонились тебе, пока вы там вкалывали.
- Бегу уже, - крикнул я вслед, переодевая куртку, - скажи, чтобы подождали, ладно?
Я быстро переобулся, в твёрдой уверенности, что сегодня, после такого аврала, нас уже не припашут, и помчался по коридору в сторону начальственного офиса. По пути мне встретилась черина Татьяна и, пока я пробегал мимо неё, тоже говорила что-то про телефонные звонки. Кажется, что меня искал Сандр, но обещал зайти сам.
- Да вот, - успел сообщить ей я, - он опять наверное на проводе…
Что за суета, подумалось мне, входя в предбанник кабинета ХОЗУ института, где сидела среди телефонов и бумаг Светка, и постоянно толпился какой-то народ с портфелями. Светопреставления, вроде, не наблюдается, Ангелы ещё не протрубили, откуда же такая спешка в духовных, как я был уверен, вопросах. И не ошибся. Только это был уже не Сандр, а Рамзес, но тема была именно та:
- Просил вчера насчёт общины узнать, - безо всяких предисловий докладывал Рамзес из трубки, - так вот, уже всё на мази – именно сегодня могу тебя туда сосватать.
- А что так срочно?
- Смотри, пока вот так срастается. А то потом уж и не знаю, когда получится. Такие дела, сам же вчера просил, вот я и договорился, думал так лучше будет…
- Ладно, а что для этого нужно?
- Приходи на Пушку к девяти вечера, только не бухой, там я буду.
- А что так поздно?
- Так надо. Сам увидишь.
- Хорошо. Только что мне делать до этого? Может мы с тобой раньше митингнёмся?
- Не могу. У меня тут народу на флэту прибавилось. Придётся кой-кого расселять по округе. Так что прости, весь в заморочках до вечера.
- А кто прибыл, если не секрет?
- Да, с Украины народ. Вряд ли тебе знакомые. На Пушке, может быть, и увидишь кого из них вечерком. Ну, всё – я побежал, не прощаемся…
На этом Рамзес разговор закончил и из трубки раздались короткие гудки. Я же стоял озадаченный, размышляя над резко изменившимися своими планами на ближайшее будущее.
- Что-то случилось? – Светка заботливо забрала у меня из рук трубку и положила на аппарат, - вид у тебя прямо оторопевший какой-то.
- Всё ОК, Светик, просто не нравится мне суета такая.
- А кому она нравится, - ответила Светка, оборачиваясь на стук в окно, - вон, кажется опять тебя зовут. Действительно, суета!
Выглянув в выходящее во внутренний дворик института окошко расположенного на высоком первом этаже кабинета, я увидел, что мне машет рукой вытянувшийся на цыпочках Игого, а вдали, на скамейке, в тени огромного тополя, сидит большая часть нашего трудового коллектива, и, как всегда, на корточках перед ними, Сандр, собственной персоной.
Когда я появился во дворе, из другой двери, почти одновременно со мною, вышел наш шеф. Осмотревшись, он махнул всем рукой, что означало, что работы в ближайшее время не предвидится, и удалился. Я, тем временем, оказался у скамейки, поздоровался с Сандром, и хотел тоже присесть на краюшек, доставая сигареты из кармана попиленной своей джинсухи.
- Погоди, - вдруг остановил меня Сандр, - если, как я понял, у вас пауза в трудах ваших праведных, я хотел бы поговорить с тобой где-нибудь в спокойной обстановке, если это возможно.
- Нет проблем, - ответил я, в который раз за этот день удивлённый настойчивостью неожиданных приглашений, - тут недалеко, у музея, есть местечко, где варят чудесный кофе, и вполне тихо даже в обед. Устроит?
Через некоторое время мы уже сидели в уголке полупустой кофейни, перед нами был свежесваренный кофе по-турецки и удивительно дешёвые коржики. Мы курили, ожидая, что кофе чуть остынет, я видел, что Сандр готовится рассказать мне нечто важное, но не знает, видимо, как начать разговор.
- Я так понимаю, - решил начать первым я, - что дело у тебя ко мне достаточно серьёзное, и, судя по всему, не из разряда обычных. Я привык уже, за последнее время, к таким раскладам, поэтому весь – внимание, можешь начинать.
- Да, - усмехнулся Сандр, прихлебнув кофе, - вижу, что удивить тебя чем-либо трудно. Но я и не собираюсь тебя поразить ничем сверхъестественным, к сожалению. Но это не упрощает нашего разговора, может быть даже и наоборот.
- Всё равно, слушаю со вниманием, - мне захотелось изобразить пионерский салют, но я вовремя сдержался, - готов ко всему!
- Хорошо, - ещё раз усмехнулся Сандр, - тогда слушай. Я постараюсь изложить всё очень коротко, но если тебе будет это интересно, то можно будет браться за подробности, по мере необходимости. Согласен?
Его прибалтийский акцент, чуть усилившийся, подчёркивая серьёзность ситуации, всё так же располагал меня к привычной открытости общения, поэтому, чтобы не затягивать и без того, как мне показалось, излишне пафосного, вступления, я просто кивнул.
- Дело состоит в том, - начал-таки Сандр, - что уже скоро год, как в Москве существует вполне сформировавшаяся община молодых христиан-экуменистов. Достаточная часть этой общины составляют люди из Системы, многих из них ты, конечно, знаешь. Но наше дело шире, нежели хиповые посиделки в стиле Джизус Революшн, мы получаем поддержку многих деятелей из Церквей разных христианских конфессий, немало церковной молодёжи и из протестантов, и из католиков, и даже из православных посещают наши собрания. Такие же общины уже либо действуют, либо создаются и в других городах. Сейчас, конечно, нам приходится соблюдать некоторую конспирацию, хотя мы и не противоречим положению Закона о свободе вероисповеданий, но и попадать под действие Закона о незарегистрированных общественных организациях тоже нам не нужно. Поэтому, не афишируя свою деятельность, мы, с одной стороны, стараемся не проявлять черты организованности, но, с другой стороны, в обозримом будущем, готовы будем подать заявку в Комитет по религиям, как новое религиозное образование, ведущее работу по сближению различных христианских конфессий. Тогда можно будет проводить наши собрания вполне
официально, совмещая, как это делают уже протестанты в прибалтике, их с рок-концертами, для привлечения молодёжи, и наполняя эти концерты духом истинной любви, христианского братства, и настоящей свободы.
Заманчиво! Только вот насколько, судя по моему печальному опыту, осуществимо?
В этом-то вся и хитрость, если можно, конечно, так сказать о нашем деле. В условиях Совка такого ещё никто не замышлял. Если действовать с умом, то вполне можно развернуться достаточно широко. И чтобы всех устраивало – и власти, и церкви, которые нас поддерживают, и нам чтобы было всё в кайф. Главное, чтобы на этом, именно, этапе не наломать дров. А дальше, если не делать глупости, всё должно получиться. Христос не оставит нас!
Согласен, дело хорошее. Ну а я тебе зачем так срочно понадобился?
Я думал, тебе это всё, в первую очередь, необходимо. Некоторый мистический опыт, насколько я знаю, ты имеешь. И отказываться от него, уверен, не хочешь?
Конечно.
Но ведь сказано: “Где трое собрались на имя Моё, там Я буду посреди вас”. Поэтому я счёл, что мы просто обязаны быть вместе. Да и многий другой твой опыт нам тоже весьма нужен.
Это ты о чём?
Об этом позже. В четверг будет у нас собрание. Если интересно стало – приходи. Вместе с Черой и Татьяной, они оба наши. А пока можешь полистать наш журнал, пока подпольный, самиздатовский. Так что поосторожнее с ним, хорошо?
Сандр протянул мне две обычные на вид общие тетради. Я пролистнул одну: отпечатанные на машинке статьи перемежались отксеренными иллюстрациями на евангельские темы. Имя одного из авторов меня сразу заинтересовало:
- А что, Дормидонт, оказывается, тоже с вами?
- К сожалению, уже нет. Это один из первых журналов, тогда мы были вместе, но наши взгляды потом разошлись.
- Зная его прибабахи, мне больше удивительно, что они у вас были общими.
- Да, - покачал головой Сандр, - ты прав. Но сначала он показался нам весьма активным деятелем. Но именно, как ты сказал, прибабахи его от нас и увели.
- Чего-нибудь наворотил не того?
- И ещё как!
Посмеявшись над неугомонным Дормидонтом мы вскоре и разошлись. Я вернулся на работу, где Чера с Татьяной заговорщицки мне подмигивали и улыбались - дескать, и тебя ксендзы охмурили, брат. Я отвечал им тем же, переполненный внутри самыми противоречивыми предчувствиями, смысл которых самому мне не был ясен. Только после работы, когда все разошлись, попрощавшись, в разные стороны, я вспомнил, что совсем забыл спросить у Сандра или у Черы о той, другой, загадочной общине, которою я собирался посетить сегодняшним вечером. Почему-то это меня жутко обеспокоило, будто я совершал страшное предательство. Просидев до самого вечера дома перед магнитофоном, размышляя о материях самых возвышенных, я подошёл на Пушку чуть раньше положенного, уселся в стороне от немногочисленной,
