Глава Четвёртая.
Я подошёл к краю узкого тротуара, глянул вдоль улицы и буквально сразу же обомлел – словно призрак тумана моих утренних волнений, из-за ближайшего угла медленно вывернул к нам «мерседес» Старки… Сделав от неожиданности шаг назад, я недоуменно, даже, наверное, беспомощно посмотрел на жену, отчего она тоже немного попятилась, повернувшись обеспокоено в ту сторону, где так что-то меня перепугало.
Путаясь в мыслях, я внимательнее стал разглядывать приближающийся автомобиль и облегчённо вздохнул – ну конечно же – это был такой же, шестьдесят лохматого года рождения, механизм, грузноватый и слишком закруглённый по нынешним меркам, даже такого же точно цвета, но, всё же не тот, с которым у меня было связано столько всякого разного. Не говоря уж о совершенно «ненашенских» номерах…
Однако, авто направлялось непосредственно к нам и остановилось прямо у нас перед носом. На переднем сидении его сидела незнакомая нам, но свойского вида, парочка: за рулём лобастый очкарик с редким светлым хайром до плеч и такая же очкастая особа рядом. Жена ещё продолжала рассматривать их с опаской, а я уже разглядел на заднем сидении Наталию и окончательно успокоился. Она призывно махнула нам, мы быстренько нырнули внутрь, и «мерседес» тут же тронулся с места.
- Доброе утро, - деловито начала Наталия, - знакомьтесь: это Берн и Клод, они бельгийцы, никак не запомню местечко, где они там живут.
Бельгийцы вежливо покивали головами, а я всё балдел, разглядывая всякие разные, до боли знакомые, мелочи в салоне – сейчас это смотрелось совершенным антиквариатом, было забавно вспомнить, каким чудом техники всё это было для нас тогда. Берн, тем временем, что-то спросил у Наталии по-французски.
- Он спрашивает, - обратилась она ко мне, - являешься ли ты знатоком старых автомобилей?
- Нет, - поспешил вынырнуть я из ностальгических глубин, - просто когда-то у моего приятеля была такая же машина…
Наталия перевела, на что Берн ответил с усмешкой, а Клод хихикнула.
- Он говорит, - опять перевела Наталия, - что когда-то в СССР на таких могли ездить только партийные боссы и КГБ.
- Переведи ему, что он почти угадал, - ответил я и постарался поменять тему, - а куда мы едем?
- Ближе к центру. Там и поболтаем где-нибудь. Как провели вечер?
- Скорее – ночь. На площади Клиши, в весёлой такой компании…
- Ого, - Наталия сделала большие глаза, - надеюсь, без особых приключений?
- Конечно! А вот утром…
- Об этом, - она неожиданно резко прервала меня, - поговорим позже. Хорошо?
- Хорошо, - выразительно кивнул я, подумав, что она не хочет затрагивать какие-то темы при бельгийцах, - позже, так позже.
- Кстати, по-русски они не бельмеса не соображают, так что можете не стесняться, а вот по-английски – пожалуйста.
- Понятно. А почему же тогда – позже? Я только хотел…
- Не надо сейчас, - настойчиво повторила Наталия, - потом я тебе всё объясню.
Мы, тем временем, вырулили на площадь Согласия, повернули в сторону Елисейских Полей, но в самом же начале свернули в один из парков и остановились у открытого кафе. За столиком разговорились. Ребята оказались музыкантами. Причём, наши вкусы, как оказалось, во многом совпадают. Было забавно видеть как удивляются «дикие» бельгийцы, когда выяснилось, что в некоторых музыкальных заморочках мы располагаем несколько большей информацией, чем они. В итоге, вместо того, чтобы выяснять у них новинки европейской альтернативы, пришлось нам самим рассказывать им их же новости. Кончилось тем, что Берн и Клод сознались, что в их бельгийском захолустье ничего невозможно услышать или достать путного, а выбираться куда-либо они позволить себе не могут, так как почти все скромные доходы преподавателей местного лицея съедает страсть Берна к старым автомобилям – вот этот, восьмой экземпляр его коллекции – они кивнули на свой «мерс» - и вовсе загнал их в жуткие долги…
Вообще-то они оказались на редкость компанейскими ребятами. Тем более, их знание английского почти совпадало с нашим, что во многом облегчало общение. Через полчаса мы уже болтали вовсю, отчаянно жестикулируя, когда не хватало слов. Попутно выяснилось, что они в Париже проездом – едут куда-то в сторону Ла-Манша на фестиваль деревенской музыки. Хотят пробыть там неделю, а потом махнуть к южным морям.
- А у вас нет желания составить им компанию, - вдруг поинтересовалась Наталия у нас, - хотя бы на эту неделю? Ребята явно не будут против таких попутчиков.
Я заметил, что, несмотря на улыбку, говорит она это весьма серьёзно.
- Почему бы и нет, - ответил я в тон ей, - если только нам не пришло время обсудить некоторые детали?
- Запросто. Сделаем вид, что отойдём ненадолго за сигаретами?
Мы с Наталией встали из-за столика, оставив Марину обсуждать что-то на тему особенностей российской географии. Отойдя на соседнюю аллею мы остановились, убедившись, что нас из кафе не видать.
- Так ты Лелюша видел? – Наталия говорила непривычно резко.
- Вчера. Сегодня он позвонил утром, назначил стрелку, но не пришёл.
- Понятно. Сваливаёте с ребятками без раздумий. Вернётесь через неделю, тогда, глядишь, что-нибудь и прояснится.
- А в чём дело-то?
- Дело в том, что тебя вчера слишком много кто видел в компании твоего старого приятеля…
- Ну и что?
- И сегодня ты с ним разговаривал по телефону?
- Да, но ведь…
- Так вот. Утром кто-то взорвал Исламский Центр в Сен-Дени. По телеку уже шум, и я уверена, что он только начинается. Арабы будут бунтовать по всему Парижу. И не только арабы, между прочим… Полиция тоже забегает. Понятно?
- Но ведь… Лёлик мне сам утром звонил, стрелку назначал…
- Да скорее всего он тут и не причём. Но искать будут всё равно его. Слишком заметная в таких делах фигура. А достаться может всем, кто с ним контачил. Причём, хорошо если от полиции… Сваливайте… Заодно и музычки наслушаетесь.
Мы уже подходили к кафе, когда неожиданная мысль пришла мне в голову:
- Погоди, если ты всё заранее рассчитала, то почему не намекнула, чтобы мы хоть пожитки какие-нибудь зацепили? А то получится, будто мы действительно от чего-то бежим.
Вместо ответа Наталия усмехнулась и кивнула в сторону
Марины. Я посмотрел, и увидел у ног её, непривычно набитый, один из наших
рюкзачков. Партизанки – подумалось мне.