Глава Пятнадцатая.
Наутро, спозаранку, Наталья, Женькина жена, решила, что мне необходимо делать шопинг, чтобы не явиться домой с пустыми руками. Для этого она потащила меня в ближайший бесконечно-огромный многоэтажный супермаркет, где мы целых два с половиной часа методично прочёсывали нескончаемые ряды всевозможного барахла, отыскивая «sale» в каждом, с точки зрения Натальи, нужном нам отделе. Поскольку они уехали сравнительно недавно, и она хорошо знала мою нынешнюю семью и размер потомства, покупки делались довольно быстро и точно, что не мешало, однако, Наталье ещё и виртуозно мухлевать с ценниками, уменьшая без того смехотворные цены до полного, как я понял, минимума. Впрочем, примерно через час этой беготни я просто перестал контролировать происходящее, превратившись в самоходный придаток ко всё пухнущей тележке. Когда, в конце концов, мы вышли на свежий воздух, увешанные пакетами, я мечтал лишь об одном – скорее добраться до их флэта, бросить всё это куда-нибудь в угол, попить кофе и вытянуть ноги.
Однако, у самого подъезда я ещё издалека увидел лимузин Арво, а когда мы подошли ближе, он и сам нетерпеливо выскочил нам навстречу, всем своим видом изображая полное недоумение нашим, таким продолжительным, отсутствием, да ещё по такой глупой и никчемной причине. Он, конечно, помог дотащить нам часть покупок до «апартамента» Богуславских, но метнул их в ближайший же угол именно так, как грезил это сделать я. Наталья помчалась на кухню варить кофе, а мы расселись по креслам в ожидании. Но уже через минуту Арво вскочил, начал ходить по комнате туда-сюда, потом поинтересовался в сторону кухни как там насчёт кофе.
- Ты не торопись, - ответила оттуда хозяйка дома, - мы же ведь только половину покупок сделали. Надеюсь, ты не против прогуляться с нами до торгового центра ещё разок?
Арво просто шмякнулся в кресло от неожиданности, да и я, признаться, тоже чуть не икнул от услышанного. Лишь только смех, раздавшийся с кухни следом, смог избавить нас от обоюдного ужаса.
- А что ты, действительно, будто торопишься куда, - спросил я у Арво, - посидим ещё, отдышимся после пережитого…
- Ты знаешь, - Арво неестественно резко наклонился в мою сторону, - я и вчера ещё, на Службе, к моему стыду, думал исключительно о нашем с тобой разговоре. Нам просто необходимо продолжить его где-нибудь опять на природе. Ведь самого главного ты мне так вчера и не сказал, между прочим.
- Я знаю. Но для меня было главным – объяснить ситуацию, которая стала для меня тогда итогом нашего расставания. А теперь можно будет и поразмышлять над остальным вместе. Так ведь?
- Согласен. Но это и не даёт мне покоя. Поэтому очень прошу – давай после кофе сразу рванём, особо не задерживаясь.
- А я вас и не задерживаю, - появилась Наталья, - кофе готов, пейте и катитесь куда хотите. А я кое-что для детей сама ещё докуплю.
Таким образом, уже примерно через час мы сидели с Арво в знакомой беседке за Музеем, курили и оба думали – с чего начать? Первым сформулировал вопрос Арво:
- Так всё-таки, имеет ли отношение твои недомолвки насчёт того, как у тебя оказался мой адрес, с тем, что ты мне рассказал?
- Честно говоря, я сам мечтал тут узнать об этом лучше, но…
- Я, - стукнул себя кулаком в грудь Арво, - чист перед тобой. Никаких даже нюансов не скрываю. Для меня твоё появление – полная неожиданность. Может быть мы что-то не знаем от Вийве, но по поводу тебя она бы не стала секретничать, уверен, и поставила бы меня хотя бы в известность. Богуславские – верно, я знал, что они твои знакомые, даже вспоминали как-то, но от Женьки я узнал только, что вы с ним не контачите с момента их отъезда сюда.
- И не могли контачить, так как я переехал и телефон у меня другой. Да я и не стремился вас никого даже разыскивать. Уехали, так уехали – пошли, значит, своими дорогами… Тем более, после всей той ерунды, о которой мы уже говорили.
- Ты ещё, помню, про Иерусалим зачем-то меня спросил, а?
- Вот это и есть самое непонятное во всей этой истории. Так у тебя там точно никого нет знакомых?
- Точно никого. Вернее, может, конечно, и есть, но я просто не знаю. Это точно.
- А у Вийве?
- Это, опять же, сложнее. Друзья могут быть у неё везде. Сама же она там не была, в этом я уверен. Однако, повторяю, если что-то где-то оказалось связанным с твоей персоной – я бы от неё это знал. Но что же такое с этим Иерусалимом получилось-то? Тебе оттуда мой адрес пришёл, что ли?
- Похоже, что да.
- И ты не знаешь, от кого?
- Не знаю.
- Как это так?
- Да вот так. Для этого опять немножко нужно углубиться в ситуацию моего в Москве бытия.
- Так углубляйся, в чём дело?
- Думаю, чем тебя грузить, а что – лишнее…
- Грузи подряд – мне всё интересно теперь, а там разберёмся.
- Или опять запутаемся?
- Посмотрим, ты давай, рассказывай.
- Хорошо. Начну тогда, как мы привыкли, издалека. Тот брак, о котором я тебе говорил вчера, оказался непродолжителен – прожив года четыре мы развелись, и я уехал ещё на четыре года из Москвы в очередные свои странствия. Одно время жил на Алтае, но потом вернулся к проторенным дорожкам – Таллин… Кстати, Кунингаса помнишь?
- Сашу? Конечно…
- Он стал весьма Православным, работал в Храме на Вышгороде. Последнее, что слышал – хочет стать Священником…
- Надо же… Но ты про себя давай, продолжай, хорошо?
- Ладно. Потом недолго был Вильнюс, чуть не женился там. Но не сложилось – уехал в Питер. Там тоже всё как-то не получалось приткнуться. С полгода жил по флэтам, думал, куда дальше деваться. В Москве мне светила квартира после развода, но сколько надо было её ещё ждать, я даже и не представлял себе. А потом, вдруг, в Питере, встретил старого приятеля из Москвы, Буку – он ещё в Танаисе ошивался когда была история с тамгой, помнишь?
- Вряд ли. Ты что-то рассказывал, но я забыл уже…
- Так вот, этот Бука мне и сообщил, что в Азове, где я Пашеку оставил, за эти годы всё стало по-другому – отдел археологии там возглавил некий Вова Чалый. Чего уж там у них в верхах переменилось – не знаю, но хиппни под покровительством того Чалого набилось в музей полно. Живут при музее и пашут там же. И никто никого не трогает…
- И Пашека там же?
- А как же! Вырос мальчонка, в универ ростовский поступил, правая рука Чалого, и у хиппни приезжей за главного. А там уже и из Питера, и из Москвы, и из Уфы даже пипл обосновался. Ну, я туда и рванул, не раздумывая. Отлично было там, всего и не расскажешь! Работал там года три, пока флэт в Москве не образовался. Тогда и вернулся я обратно, да не один, а с новой женой и даже дочкой. Стали новой семьёй жить. Потом и старший сын к нам присоединился – тоже отдельная история, и ещё одного сына родили. Вот так – мы с Мариной и трое бэбиков - в однокомнатной хрущобе. И опять – на кухне всё кто-то жил у нас, а чуть потомство подросло – с ними и в центра, и на сейшена, и в экспедиции на всё лето. Всё чаще в Азов, опять же. Так и жили, пока Совок на месте стоял. А как зашевелился он, так и нам шевелиться пришлось – у меня бизнес свой, околомузыкальный, появился, и такой, надо сказать, удачный, что вскоре мы квартиру поменяли на поцентрей и попросторнее. Вот тогда у нас координаты и сменились. Кого смог – оповестил, а многих и не успел ещё. А Марина с детьми всё к Церкви ближе стала прибиваться – дети в воскресную школу стали бегать, а она чаще в монастырь один стала наведываться, к подружкам, что там уже окопались насовсем. Вот такие дела.
- Хорошие дела. Но наше-то дело тут причём?
- Непосредственно притом. Бизнес мой ширился, партнёры тоже жирок стали нагуливать. Вот тут поездка сюда, по делам, и наметилась. Дела-то не совсем мои, поэтому для меня несколько даже неожиданно оказалось, что именно мне так повезло. Марина в этот момент в монастыре как раз была, как вернулась – я ей новость такую. А она мне тоже новость – кто-то там только что по Святой Земле паломничал – и мне, лично мне, оттуда гостинчик передали. А от кого – непонятно. Просто просили передать, будто точно знали, что жена при монастыре тусуется как раз. Ну, я решил, что кто-то из бывших наших там пристроился и так удачно пошутить решил. А как открыли посылку – ничего похожего: майка с надписью «Иерусалим – центр земли», свечи от Гроба Господня, кой чего по мелочи для детей – и никакого письма даже. Только когда майку примерять стал – записочка выпала, едва и не потеряли её. А в ней дословно: «Филадельфия, адрес такой-то, Арво.», а ниже мелко: «Только для личной встречи». Вот и всё.
- И всё?
- Да, - наслаждался я эффектом, - всё.