Кирилл и Мефодий, на самом деле – Александр Имаев, прозван так за рост (два метра два сантиметра -двойная порция в армии). Сочинял стихи с 74-го, особую известность получил в Системе к концу 70-х. Зверски убит неизвестными осенью 81-го…
Ходи мой сын, живи без крова
Зорюй и полднюй у Стрита
Знай – в каждом принце и убогом
Частица Джизуса Крайста
Ты подойди к нему, как к брату
Копеек несколько спроси
И сколь не даст – всё будет злато
В карман не глядя – дед, мерси!
И сколько не было б тут дадено
Полтинник иль пятак он внёс
Ты не чужое взял, не дядино
Ты снял с него партийный взнос
С него давно уж причиталось
Внести в хиппизм посильный вклад
Ты миссию его исполнил,
Помог ему, и тем будь рад
Так подсчитай теперь шиши
И если есть – не будь же швайн
К партийной кассе поспеши
А касса рядом – «Рашен Вайн»
И взявши батл, дип пёпл скликнув
Батлы – битлы, а анаша
Ведь свято – пусто не бывает
Хоть у кого-то быть должна
Воскурите паникадило
И вознесётся фимиам
Возникнут блики золотые
Вино и паль – от губ к губам
Мы все, бубёна мать – бояре!
Богослужение – в разгаре!
Святая родина индийской конопли!
И всяк Авраам прифачься к Саре
И «only one religion» помяни…
* * *
Если б нужно было знамя
Если б можно было знамя
Я бы радугу-дугу разогнул
Да не могу…
Мне бы знамя
Нам бы знамя
Нам бы красное – как пламя
Но такое – было. Было…
Раскалённое – остыло
Синее – любовь, свобода
Зелёное – любовь, природа
Детство вечное, беспечное
Юрайхиппи бесконечное…
Белый – сразу отпадает
Белый лёд на солнце тает
И больничные палаты
Стены, простыни, халаты
И в стерильной чистоте
Как в кромешной темноте
Ничему не вырости
С белым нам – не по пути
И зелёный – никогда
У ислама навсегда
У бендеры и махно
Безразлично нам оно
Их анархия – террор
Револьверный разговор
Мы – за мир, мы пацифисты
Нам насилие претит, служба в армии вредит
Синий (или голубой)
Примечателен собой
НТР, прогресс, обилие
Как из рога изобилия…
А мы – бродяги нонконформисты
Нам обилия не нужно
В изобилии – нам скучно
Дисциплина и порядок
Один привкус их нам гадок
………..
Так – один остался цвет
Ничего другого нет
Ни в одном из государств
Ни религий и ни царств
Не было за тыщи лет
Без работы… жёлтый цвет
Жёлтый-жёлтый как цыплёнок
Голос тонок, волос тонок
Только что из скорлупы
Вылез птенчик без сомнения
Придёт время – оперится
Сменит цвет он оперения
Жёлто-красный, жёлто-ржавый
Поразит он все державы
Все законы и порядки…
Вот отныне цвет наш новый
«Ядовитые ребятки»!
Не беда, что нету знамя
Цвет его – он вечно с нами…
* * *
Сижу на лавочке на улице Тверской
Гляжу кремля рубиновые звёзды
А рядом - светится «Москвы» настрой
«Российских вин» неоновые гроздья
Плывёт и ластится манеж-ковчег
И машет Долгорук на моссовет
«Кишки» витрины излучают свет
А Солнце – выбивает чек…
О Стрит моя – когда вхожу в «Вайн Рашенс»
Я словно дома чувствую себя
Мне кажется, что здесь – в углу у кассы
Я мог бы сам родить своё дитя
А хороводье лиц – чужих, но милых
Стократно отражают зеркала
Сколь не ищи своё – всё будет мимо
Единственное явное – скала
Стоит, зелёная, поросшая кипарисом
Стоит у моря, манит подойти
Но не пойду, не потому – картина
А лишь мерзавцу некогда идти
Ведь бангла-деш, битлы, дип-пёпл
Берут свои последние батлы
Остался выбор – кот наплакал
Не хочут пить «Российское» герлы…
Под занавес посмокаем в трубе
Смотри, не перепутай, не забудь
Вон та – сперва тебе, а эта – мне
Расходы по флэтам: дед, будь!
Где Игорёк? - Да в крейзи тоже…
А ты? - Вот только встречу Новый Год…
Да, кстати, за колонной, видишь – рожа?
Стукач! – Да не ори как идиот…
…Сверкает по повети зола зелёная из розовой печи
И никого уж нет, лишь только тонкогубый ветер
Поёт о ком-то сгинувшем в ночи…
Ан нет! Последний юрайхип вылазиет, бубёна мать, из бара
Остатнюю уж подписав герлу
И только стяг наш, едко-ядовито-жёлтый
Незримо реет на Стриту…
.