Глава Тринадцатая.

Старки замолчал, налил нам ещё вкусного кубанского вина, мы выпили. Потом он посмотрел на меня весело, сделал некий вальяжный жест рукой, и сказал:

На том и порешив, мы выбрались из его стрёмного "отеля" в тёплую зимнюю краснодарскую ночь и бодро зашагали по уютным улицам центра этого гостеприимного города сначала к работающему допоздна ресторану, чтобы не явиться с пустыми руками, а потом, углубившись в лабиринт улочек "частного сектора", побрели, перепрыгивая через лужи, к мастерской моих друзей.

В итоге мы добрались-таки до места назначения, облаянные всеми ночными собаками этой округи, и вошли внутрь. Там, как и ожидалось, жизнь била ключом: большая комната тонула в клубах дури, низкий стол посреди помещения был уставлен всевозможными яствами и напитками, негромко, но басовито играло что-то сугубо психоделическое, а собравшаяся краснодарская богема, разбившись в дыму на кружки по интересам, вполголоса обсуждала нечто запредельное.

Я был попросту поражён, как ловко Старки умудрился вписаться в эту прослойку общества - поначалу, конечно, его неординарная внешность и лёгкий прибалтийский акцент сделали его центром всеобщего внимания, но прошло совсем немного времени, и он, плавно включившись в одну из обсуждаемых извечных тем, угнездился в одном из закутков мастерской, между двух роскошных по южному навороченных русалок, и погнал им такое, только им одним понятное, что остальное общество, пережив шок появления нового лица, продолжило обычные свои развлечения - дымило, бухало, кушало, хихикало и несло всякий вздор.

Убедившись, что всё путём, я вскоре отправился спать в свою конуру, а утром, собираясь на работу, умудрился выяснить у ещё не заснувших художественных творцов, что "такий прыколный Старки в ночи покрал Эльвиру и з ёй до себи смывси", и "шо сегодня снова ждуть твого гарного чухонца так как едину вчерашню жутко важну тему уяснить треба". Пообещав хозяевам, что никуда сей "гарный чухонец" от них не денется, я поскакал среди луж в музей, выяснив, что, согласно встретившимся шавкам, день должен быть насыщенным и интересным.

Так и получилось. До обеда мне пришлось опять залихватски врать сотрудникам музея, часть из которых вплотную была связана с городской богемой, о происхождении в этих краях моего приятеля Старки, а когда перед самым обедом он сам зарулил ко мне собственной персоной, сотрудники, оповещённые уже о ночных похождениях объекта их любопытства, смущённо попрятались по углам, и только провожали нас из-за музейных гардин всех окон, когда мы отправились, уже знакомым маршрутом, в кафе "Дружба".

Старки выглядел свежим и весёлым, а все мои попытки конкретизировать момент его ночного отбытия пресекал, делая только широкий жест руками, который можно было трактовать как заблагорассудится. Смирившись, я опять молча занялся обедом за знакомым уже столиком, и делал вид, что только этим и собираюсь быть занятым, пока Старки сам, в кои-то веки, не нарушил молчание:

Старки пропустил колкость мимо ушей и даже оправдываться не стал, как он это делал обычно, но смотрел на меня неожиданно строго и серьёзно.

Мы ненадолго замолчали, пока я пытался вновь собраться с мыслями. Старки, стараясь не мешать мне, крутил ложечкой в кофе, глядя в сторону. Наконец, я решился:

 

Продолжение следует… | Назад

Hosted by uCoz