Глава Одиннадцатая
.Напуганные Мухлей, что Кучмана надо ловить лишь рано утром, мы проснулись ни свет, ни заря, быстренько привели себя в порядок, бегая в невероятно отдалённый коммунальный ватерклозет по одному, но всё равно постоянно натыкаясь на жутко ворчащих и посылающих всевозможные проклятия на наши головы соседей. Завтракать решили в какой-нибудь кофейне в центре, а поэтому, как только были готовы
, сразу вышли всей гурьбой в ветренную сырость питерского утра. Когда Тайгер с Мухлей увидели, на чём мы прибыли, оба только руками развели, а Мухлю, было заметно, опять стали терзать тайные сомнения. Но и прокатиться на “Мерсе” по родному городу никто против не был, все быстренько нырнули внутрь машины, и, несмотря на аборигенов-проводников, мы снова начали плутать в улицах и переулках петроградской стороны, пока не показалась вновь главная водная артерия Питера, опять полюбовались мы на захватывающе-имперскую панораму, а вскорости и припарковались в переулке, почти напротив Казанского Собора. Там же нашлась и кофейня, в которой мы условились ждать нашего агента и осведомителя.Ради любопытства я вышел вслед за Мухлей на Невский и некоторое время наблюдал, как, несмотря на ранний час, на скамейках сквера перед Собором кучковалась скромная тусовка. Я даже пронаблюдал, что Мухля, выцепив из этой кучки невысокого росточка мальчугана, видимо Кучмана, побрёл с ним в сторону и затерялся потом среди обширной колоннады. Я вернулся в кофейню, где вся компания сидела уже за обильно уставленным яствами столом. По-шпионски подморгнув, что, де мол, всё ОК, я присоединился к трапезе.
Мухля вернулся неожиданно быстро и очень довольный собой.
Мы не стали терять времени, и, распрощавшись с питерцами в кофейне, оставив их закусывать остатками завтрака купленный им шикарный вермут, погрузились в тачку, и двинулись прямо туда, откуда и въехали мы в этот город. А уже где-то после заводов, но перед предместьями, повернули на псковскую трассу и помчались по ней, минуя не менее помпезные дачи и предместья, проскочив Гатчину, среди поросших соснами невысоких холмов, мимо частых,
потемневших от невзгод, деревушек.После поворота на дорогу, что тянется к северу, вдоль Псковского, а потом и Чудского озёр, асфальт стал значительно гаже, зато вокруг была такая красота, что ехать медленно было совсем не обидно. Слева, между деревьями, иногда проблёскивала большая вода озера, потом дорога углубилась в лес, даже редкие деревушки не будили таинственный покой этих мест, людей почти не было видно. Мы ехали молча, боясь пропустить нужный поворот, но там оказался даже указатель, поэтому совсем скоро мы выехали на главную площадь, вернее, поляну, небольшого посёлка, где у магазина, как и полагается, стояло несколько мужиков. Остановившись в сторонке, мы вышли из машины и направились к ним, уверенные, что сейчас всё узнаем в подробностях.
Поначалу они отреагировали на нас по-доброму, приняв за залётных рыбаков или туристов, расспросили насчёт диковинной машины, похвалили, со знанием дела, германскую технику, но, выяснив, какой именно хутор нас интересует, мужики, почему-то, насупились, даже отступив от нас на шаг:
Старки виртуозно скакал по просёлку, периодически цепляясь-таки днищем за песчаные ухабы, но скорости не снижал, столб пыли стоял за нами, скрывая всё минувшее, а грядущее было всё время скрыто от нас за постоянными поворотами извилистой дороги. Но за очередным виражом открылось оно нам в виде стоящего поперёк пути милицейского “козла” и одинокого его хозяина в обвислой форме, который, завидя наше стремительное приближение, немедленно выскочил навстречу, растопырив руки, приказывая, как мы поняли, таким образом немедленно нам остановиться. Что мы и сделали перед самым его носом, обдав его,
к тому же, облаком догнавшей нас пыли. Сержантик, разогнав пыль и отдав честь, приблизился к нам, глядя больше на марку машины, чем на седоков.И даже потянулся к кобуре. Но тут Старки сделал какое-то движение, которое я и не заметил даже, а мент вдруг улёгся на песок и фуражка сползла ему на лицо. Мы остолбенели, а Старки очень быстро перенёс поверженного к “козлу”, прицепил его же наручниками где-то у задней запаски, а пистолет и свисток кинул на переднее сидение его машины.
Я смотрел на него и видел, что Старки уже совсем не тут, а окружают нас вовсе не заросли орешника, а густые и вонючие джунгли Южного Вьетнама.