Глава Шестнадцатая
- Это Старки, - сказал вдруг Арво, - это он, конечно.
- С чего это ты так решил?
- Как это с чего? А разве не для этого ты мне рассказывал всё так подробно?
- Что рассказывал подробно? – не понял я.
- Всё. С начала до конца – всё про Старки.
- Да нет же! Я просто старался, чтобы ты был в курсе событий…
- Для чего?
- Чтобы разобраться, откуда ко мне мог попасть твой адрес.
- Вот и разобрались.
- Почему ты так считаешь?
- Да потому что всё твоё повествование было исключительно посвящено Старки.
- Ну, прям…
- Да. Или про него самого, или про то, что было связано с ним непосредственно. Разве не так?
- Не знаю… Надо подумать…
- Думай. Хотя у тебя времени для этого было предостаточно.
- Погоди, Арво, ты не прав.
- Что это Старки?
- Нет, про время. Я же перед самым, можно сказать, вылетом эту записку получил. Ты бы видел, что со мной творилось, когда до меня дошло, что мы опять увидимся. Я тогда даже мысли не допускал, что мой визит тебя огорошит. Я был просто уверен, что вы тут все вместе, как когда-то, и никаких секретов нет. Просто решили мне такой сюрприз сделать, этой запиской. Я мечтал, что наконец узнаю, почему и как тогда всё это происходило. Я ликовал от одной мысли, что в моей, и не только моей, кстати, судьбе не будет той муторной запятой с многоточием. Но ведь лишь только мы увидели друг друга всё пошло совсем по-другому. Ты согласен?
- Да, наверное…
- Так вот, потому я и решил притормозить с рассказом о записке. Надеясь, всё-таки, что это само собой всплывёт, пока будем пробелы устранять.
- Так вот, и всплыло…
- С этим я готов согласиться, но насчёт времени – ты не прав, однако.
- Ладно, не сердись, - Арво похлопал меня по плечу, - я понимаю, как это тебе всё необходимо разложить по полочкам. Даже рассказывая мне про такие мрачные времена, которые вам пришлось пережить. Мне, повторю, просто стыдно, что наш отъезд обернулся для вас такими приключениями. Но ты же сам, помнится, говорил, что тогдашняя жизнь жёстко диктовала свои условия. И что это всё, Слава Богу, уже в прошлом. Однако, как бы то ни было, в итоге получается, что записку ты получил от Старки.
- Да, - вздохнул я, - если спокойно рассуждать – опять это его манера распоряжаться действительностью. И, знаешь, почему-то радости такой вывод мне не прибавил.
- Почему же?
- Сам не пойму. Наверное, устойчивый комплекс выработался ещё тогда на всё, что с ним связано. Будто бы мы опять оказались пешками в его игре…
- Так. Значит ты так глубоко веришь, что Старки тогда, ради собственного профессионального удовольствия, затеял всю эту комбинацию с нашей отправкой, и ради неё же прошёлся по всем вам, оставляя после себя трупы и покалеченные судьбы? А больше ничего о нём ты не хочешь вспоминать? Сколько раз он подставлял себя, чтобы вытаскивать нас, всех по очереди, из разного дерьма? Не на него ли мы всегда могли расчитывать, когда нам было трудно, и он всегда появлялся, как джин из бутылки, рядом с нами? Это тоже он творил только лишь из любопытства? Боюсь, мне трудно будет с тобой согласиться, хотя и знаю, что ты можешь обо мне подумать – вы, дескать, балдели все эти годы, а мы…
- Не надо так, - перебил я его, - я не плакаться к тебе приехал. Тем более, что даже и пережив всякое, мне, на данный момент, жаловаться отнюдь не на что. И уж тем более мне совершенно не приходило в голову ехать сюда судить кого-либо за что-то, в чём я так и не разобрался до конца. Единственное, что мне действительно неприятно – это вновь почувствовать, что твердь колышется под ногами, на которых, как я был уверен, я давно уже крепко стою.
- Ты прислушайся, - Арво помахал рукой у моей головы, - я…, мне…, иногда – мы… Да, вот – ты, а это – я. Сидим, головы ломаем, зачем мы тут сидим…
- И ломаем головы? – я даже рассмеялся.
- Конечно, - захохотал Арво, - конечно!
Успокоившись, мы закурили молча. Прямо под беседкой, плавно шелестя, несла воды река, густые заросли склонившихся над ней деревьев тихо покачивали в такт её движению ветвями. Высоко в небе чертил белую линию самолёт. «Пора домой» - подумалось мне вдруг.
- Так а у тебя есть там кто-нибудь? – спросил Арво.
- Где? – не понял сначала я.
- В Израиле?
- Кто-то уж точно есть. Надо вспомнить. А что?
- Так теперь мы знаем, где его искать…
- Кого? Старки? А зачем?
- Как это, зачем?
- Да вот так. Я думаю – незачем.
- Но ты же сам только что говорил про запятую с многоточием!
- Говорил. Только искать его – незачем.
- Не пойму я тебя.
- А что тут понимать? Я, пожалуй, завтра уеду. В Вашингтон, точнее – в Роквилл. Побуду там пару дней – и домой.
- Ты что, обиделся?
- Ну что ты, Арво. Наоборот, я вдруг почувствовал, что именно так, как всё сейчас есть, и надо оставить. Ничего, поверь, больше ничего мы с тобой лучше не придумаем, кроме как оставить всё на своих местах. Это – наша с тобой история, и она того заслужила. Временем, хотя бы, и тем даже, что мы с тобой сейчас, вот тут, вместе. И ещё: если всё и действительно так - Старки знает где нас найти, и меня, и тебя тоже, то неужели ты думаешь, что есть хоть какой-нибудь смысл его разыскивать, пока он сам не решит, что пришло время показать себя нам? А раз он так не решил, значит есть у него на то свои причины, а нам, значит, надо просто жить дальше, как уж у каждого сложилось. И вместо того, чтобы головы ломать попусту, поблагодарить Старки за эту нашу встречу. Если это он её устроил, конечно. Но ведь и мы уже достаточно мудры, и обязаны принимать такие подарки спокойно, будучи уверенными, что всё образуется как надо, в нужные сроки. Надеюсь, ты согласен?
Арво подумал, потом молча встал, потянулся, и кивнул.
- Согласен. Причём, даже в мелочах. Ты как, опять стопом?
- Да уж! Натаха меня так нагрузила, что впору будет только трейлер ловить. Наверное, на поезде. Это сложно?
- Нет проблем. Они тут чуть не каждый час ходят. Сейчас заедем, узнаем расписание, а завтра я тебя отвезу. Идёт? А сейчас, надеюсь, ты не откажешься от кофе?
- Непременно. Только чтобы хороший!
- Знаю. Есть тут одно заведение. Не очень, правда, дешёвое, но ради такого случая – можно. «Бистро» называется, французский вариант, но кофе – хороший.
Мы пошли через заросли к паркингу, а я всё думал. О доме. И даже не о том, что меня там ждут, и как будет хорошо когда я вернусь. А о том, что вернувшись, чуть подтянув хвосты по работе, надо будет взять жену и быстренько сгонять куда-нибудь в Европу. В старую добрую Европу. И даже не куда-нибудь, а я знал точно – куда. В Париж.
Потому что в Париже тоже можно найти «бистро». Найти же настоящее «бистро», не заокеанскую стилизацию, а именно парижское «бистро» (Господи, как радостно вонзался прямо в мозги этот историко-лингвистический казус!!!), с гарсонами и круасанами, мне с этого момента стало просто необходимо. Потому что это было то самое, столь долгожданное, новое слово.
Конец
Пятой Части.