Глава Восьмая.

 

До лёликовой записки я добрался лишь по возвращению в Москву. Хотя ещё  несколько дней на фестивале, а потом парижская тусня, и даже «планов громадьё» Наталии, не могли заслонить важности нашей с Лёликом встречи – я специально выжидал абсолютно спокойной ситуации, чтобы вернуться ко всей этой истории.

Действительно, она расставила все точки над «ё», что, впрочем, сделало ещё более сильным впечатление от разговора с ним на берегу Ла-Манша. Там Лёлик сухо, сжато, и по-лелюшевски точно описал весь тот период, который нам не пришлось с ним встретиться. Начал он с того, как «замели их всех на хуторе» буквально на следующий день после нашего оттуда отъезда и распихали надолго кого куда: кого – в дурку на принудительной лечение в закрытых загородных лечебницах, а многих и по тюрягам за тунеядку – в том числе и Лёлика. Там он довольно быстро нашёл единомышленника и даже покровителя в лице некоего Алексея. В долгих беседах тот открыл ему глаза на заложенную генетически в человеке каждой нации великую правду Традиции, делающую индивидуум частью общности, через которую только и можно получить единение со всем сущим, добившись, тем самым полной гармонии в душе и, что самое главное, цели жизни – служению той самой Традиции. По сравнению с этим все наши хиповские заморочки показались ему просто детской забавой. Выйдя через пару лет на свободу почти одновременно со своим новым наставником, он безоговорочно последовал вслед за ним куда-то на Алтай, где, оказывается, были целые поселения таких же «традиционалистов», называвших друг друга почему-то «соратниками». Лёлику объяснили тогда, что «назревает глобальное столкновение Традиций, и что нужно готовить себя защитить ту общность, к которой он генетически принадлежит». Для этого необходимо было укреплять и дух, и тело. Дух укреплялся в ежедневных лекциях, проводимых «крепкого сложения приезжими мужиками», литературой и беседами по вечерам, а тело закалялось почти постоянными упражнениями «вроде ДОСААФа, только много жёстче». Так прошло лет несколько, в стране начались неясные никому перемены, что привело, однако, к резкому увеличению «соратников», среди которых оказалось – и это-то как раз больше всего озадачило меня ещё во время нашего с Лёликом разговора – наших общих знакомых. Лёлик перечислил, тогда, в ночи, несколько имён, которых я все эти годы считал за заядлых тусовщиков, любителей рока и верных памяти Вудстока, и совсем не подозревал даже, что за их, обычными для хипанов, отлучками в неведомые края, скрывается, оказывается совсем иная, исполненная высоким служением, жизнь…

Но, как написал Лёлик «час пробил» и «соратники» начали приводить теорию в практику в возникающих одна за другой «горячих точках»: Осетия, Абхазия, Приднестровье. Это была «лишь разминка» - то, к чему они так долго и упорно готовились началось на Балканах. Здесь и вскрылись для них те глобальные процессы, назревающие всю последнюю политическую эпоху – «столкновение Традиций началось и борьба обещает быть долгой и жестокой».

Так заканчивалась записка Лёлика и всё живее у меня перед глазами раскрывался тот эпизод, рассказанный им мне тогда:

-        Мы несли дежурство на точках в горах, в районе Сребреницы, в Сербской Краине теперешней Боснии. По двое мы должны были сидеть в небольшом окопчике среди густых зарослей  склона и следить за противоположным, таким же зелёным склоном, откуда периодически постреливали «муслики», а порой и пытались взять наш склон штурмом. Со мной пулемётчиком был Гризли. Помнишь такого?

-        Конечно! Здоровый такой увалень из Нижнего…

-        Так вот, потом этот увалень женился, запил, лечился, и в итоге попал к нам. Отчаянный оказался вояка – «муслики» его пулемёта боялись пуще шайтана, во время одного крупного мочилова даже устроили натуральную за ним охоту.

-        Никогда бы не подумал…

-        Вот это и значит обретение высшего смысла, дающего человеку новые возможности… Да… А тогда всё было тихо. После полудня мы даже хотели покемарить по очереди и, помню, потихонечку выясняли кто это может сделать первым. И в этот самый момент сзади, буквально в нескольких шагах, раздался еле слышный голос, своим повелительным спокойствием гасящий любой натренированный на подобные ситуации порыв: «Спокойно. Свои…» Мы медленно повернулись в ту сторону, ожидая на всякий случай чего угодно. Никого не было видно, но вот веточка отодвинулась и я увидел… Старки.

-        Хе! Ничего другого я и не ожидал услышать!

-        Да… Я дёрнулся было к нему, но он движением руки остановил меня. Некоторое время мы так и смотрели друг на друга, меня распирали самые противоречивые эмоции, а его взгляд был как обычно спокоен и чуть насмешлив. На нём было натовское хаки, такая же бандана на голове, а на плечах – арабская кофия, вроде той, какую он любил таскать ещё в те годы. И борода от глаз, рыжеватая, лопатой. Короче – натуральный душман, причём, непростого ранга. Оружия, правда, при нём не было. Я не выдержал, спросил шёпотом: «Старки, ты что… с ними?!» Он в ответ только еле заметно отрицательно мотнул головой. А потом тихо, но очень чётко сказал: «Запомни. Иерусалим. Площадь Зион. Бистро». Веточка задвинулась, еле слышный шорох, и Старки исчез, будто бы его и не было. Гризли так и сидел в опупении, а потом долго ещё косился с нехорошим подозрением. Хорошо ещё – не донёс, в тех краях разборки недолгие… Вот такая история, брат.

-        И это всё? Больше ты о нём ничего не знаешь?

-        А зачем? Если тебе интересно – адресок, надеюсь, запомнил?

-        Но почему ты сказал, что Старки сумел добиться того, чего не смогли мы?

-        Да просто увидел у него в глазах.

-        Как это?

-        Да так. Он всего лишь стал выше всего, абсолютно всего, что может служить для человека стимулом не только к жизни, но и к самым высоким безумствам. Фантастика какая-то…

-        Понятно.

-        Что тебе понятно?

-        Понятно, хотя бы, что это за «Бистро» такое…

-        Ладно. Это дело твоё. У меня, прости, свои проблемы.

На том мы тогда и завершили. А я вновь и вновь ломал голову над выводом, сделанным нами с Арво при расставании в Филадельфии: «А точно ли всё это так нам нужно?» И постепенно, мучительно медленно рождался единственно верный ответ: «Нужно».

Приходилось опять пересматривать все свои планы на ближайшее будущее…

 

 

Продолжение следует… | Назад

    

Hosted by uCoz